Геи против геев: Кто придумал разоблачать гомосексуальность политиков

В 70-х годах Харви Милк — первый открытый гей в американской политике, победивший на выборах, публично сообщил, что национальный герой США Оливер Сиппл (он спас жизнь президенту Джеральду Форду) гомосексуален. У Харви Милка были благие намерения, он рассказал о Сиппле, чтобы общество увидело — представители ЛГБТ способны на героические поступки. Но для Сиппла поступок Милка закончился трагически: от него отреклась семья, он начал пить и умер, не дожив до пятидесяти лет.

В последние годы всё больше публичных людей на Западе совершают каминг-аут — объявляют о своей гомосексуальности. Это признание, как правило, выходит за рамки простого желания не врать публике о своей личной жизни и становится политическим заявлением. Но ещё пару десятков лет назад добровольный каминг-аут был скорее исключением, а «разоблачение» политиков и знаменитостей — обычным делом, которым занимались даже ЛГБТ-активисты. Таким образом они хотели наказать государственных деятелей, которые поддерживали гомофобные законы.

Разбираемся, почему «хорошего» аутинга не бывает, а разоблачение сексуальных предпочтений любого человека — это нарушение его частного пространства и почва для массовой гомофобии.

Террор в таблоидах

В 1907 году левый журналист и один из первых борцов за права сексуальных меньшинств Адольф Бранд рассказал о гомосексуальности ряда заметных немецких политиков, в том числе канцлера Бернхарда фон Бюлова, который якобы состоял в сексуальных отношениях со своим секретарём. Бранд совершил масштабный аутинг, намереваясь добиться декриминализации гомосексуальности в стране: «Когда кто-то решает вмешаться самым разрушительным способом в любовные отношения других, в тот же момент его собственная интимная жизнь перестаёт быть частным делом».

К 50-м годам руководители таблоидов присвоили себе практику аутинга и принялись разоблачать всех богатых и знаменитых в погоне за провокационными заголовками. Основоположником массового аутинга в прессе можно считать журнал Confidential, освещавший подробности личной жизни политиков и селебрити. «Журнал начал настоящий террор», — признался однажды пресс-секретарь издания Лео Гилд. «Каждый раз накануне нового выпуска Confidential мы (гомосексуалы) жутко боялись и думали, о ком из нас они напишут в этот раз», — рассказывал актёр Джордж Нэйдер, признавшийся в своей гомосексуальности под давлением. В своё время Генри Вильсону, агенту актёра Рока Хадсона, даже пришлось заплатить гангстерам, чтобы те пригрозили редактору Confidential: в то время журнал готовил материал о вечеринке у Вильсона, который был гомосексуален.

Для Сиппла аутинг закончился трагически: от него отреклась семья, он начал пить и умер, не дожив до пятидесяти

Иногда дело доходило до суда, например после аутинга знаменитого пианиста Валентино Либераче в газете Daily Mirror. Исполнитель подал иск о клевете и добился выплаты 53 тысяч долларов. Но после того, как Либераче умер от СПИДа в 1987 году, газета потребовала компенсацию, ссылаясь на справедливость своих предположений.

После протестов 60-х годов в США и новой волны борьбы за права ЛГБТ слухи о гомосексуальности знаменитых людей трансформировались в политические высказывания. Теперь таблоиды не просто шантажировали и разоблачали селебрити, а брали на работу колумнистов-гомосексуалов, которые одновременно боролись за права меньшинств и приносили большие деньги сенсационными материалами.

Сейчас почти невозможно себе представить, что телеведущая Эллен Дедженерес, известная борьбой за права геев, сообщила о своей ориентации из-за аутинга. При таких же обстоятельствах совершила каминг-аут ещё одна телеведущая-лесбиянка Рози О’Доннелл. Об их ориентации впервые рассказал колумнист газеты The Village Voice Мишель Мусто, открытый гей, который поставил перед собой цель сделать ЛГБТ-сообщество более видимым и приемлемым для гетеросексуалов.

В 1989 году появился культовый квир-журнал OutWeek, для которого аутинг стал важной частью редакционной политики. «Мы называем „аутинг“ журналистским движением за равное отношение к гомосексуалам и гетеросексуалам в медиа. Мы не собираемся молча ждать утопического будущего, а будем действовать сейчас», — рассказывал один из редакторов журнала Габриэль Ротелло. Целью издания  было не только разоблачить лицемерных политиков, но и показать, что «быть геем или лесбиянкой — не такой уж гротеск».

В OutWeek существовала регулярная колонка «Обзор сплетен» журналиста Микеланджело Синьориле, в которой он регулярно рассказывал о гомосексуальности известных людей. Свой послужной список разоблачений он начал с аутинга Мальколма Форбса — знаменитого финансового магната и владельца делового журнала Forbes. После него Синьориле предал огласке гомосексуальность актрисы Фанни Флэгг, проправительственного журналиста Пита Уильямса, актёра Чеза Боно (который впоследствии стал ЛГБТ-активистом), а также актёра Ричарда Чемберлена. Помимо этого, журналист призывал к ответственности влиятельных гомосексуалов, остававшихся в стороне от проблем сообщества: дискриминации и эпидемии СПИДа. В своих материалах он обращался, к примеру, к сооснователю студии DreamWorks Дэвиду Геффену и известной светской журналистке Лиз Смит.

До недавнего времени аутингом знаменитостей активно занимался и блогер Перес Хилтон. Именно под его давлением сделал каминг-аут актёр Нил Патрик Харрис (ныне заметный ЛГБТ-активист) и певец Лэнс Басс. Перес призывал к каминг-ауту актёров Кевина Спейси и Джоди Фостер. Однако в 2010 году блогер публично раскаялся в своих поступках в телешоу «Ellen», после того как по США прокатилась волна самоубийств подростков-гомосексуалов.

Ответ неоконсерваторам

В конце 80-х — начале 90-х Америка пережила неоконсервативный поворот, который привёл в том числе и к росту традиционалистских инициатив. От сексуального образования отказались в пользу рассказов о пользе воздержания до брака, аборты стало можно проводить только по медицинским показаниям, а консервативные политики активно выступали против ЛГБТ, в том числе пытались лишить финансирования школы, где на занятиях «геев и лесбиянок описывали в положительном ключе», сокращали государственные дотации на борьбу с ВИЧ, а в 1993 году уже демократы провели знаменитый закон «Не спрашивай — не говори» («Don’t ask, don’t tell»), запрещавший военнослужащим афишировать свою сексуальную ориентацию под угрозой увольнения (закон, впрочем, был компромиссом по отношению к прежде полному запрету для геев служить в армии).

В ответ на притеснения со стороны государства радикальные ЛГБТ-активисты стали разоблачать крупных политиков-геев, поддерживавших дискриминационные законы. Первым в этой серии стал аутинг сенатора от штата Орегон Марка Хэтфилда в 1989 году, который поддержал закон, запрещавший ВИЧ-положительным людям эмигрировать в США. Гомосексуалы под руководством активиста Майкла Петрелиса подкараулили Хэтфилда в небольшом городке в окрестностях Портленда и громко кричали о его ориентации перед собравшейся толпой.

Позже Петрелис и его единомышленники повторили акцию публичного аутинга, но уже на ступеньках Капитолия в Вашингтоне. Во время очередной пресс-конференции Петрелис назвал имена одиннадцати чиновников, включая восемь членов конгресса, скрывавших свою гомосексуальность. Вокруг было много журналистов — многие из них написали об акции, но никто так и не разгласил имён.

В «списке Петрелиса» был Стив Гандерсон, член палаты представителей от штата Висконсин. Через месяц после акции у Капитолия Петрелис случайно встретил Гандерсона в гей-баре в штате Вирджиния. Активист потребовал у политика совершить каминг-аут и встать на защиту ЛГБТ, на что получил ироничное замечание: «Я открыт. Я же сижу в этом баре, верно?» Петрелис плеснул в лицо Гандерсону содержимое своего стакана и закричал, что в баре находится чиновник.

Активиста из бара выгнали, и история не получила большой огласки. Но после этого случая Гандерсон пересмотрел свои взгляды на права ЛГБТ и стал активно противостоять дискриминационным законам. В 1994 году его ориентацию предали огласке прямо на дебатах в конгрессе. Таким образом, Гандерсон стал первым открытым гомосексуалом-республиканцем в большой политике.

Священники и сожаления

В начале 90-х аутинг стал камнем преткновения для активных борцов за права ЛГБТ, а именно британской радикальной организации OutRage!. Часть активистов полагала, что их прямая обязанность — разоблачать лицемерных политиков и общественных деятелей, остальные считали это грубым вмешательством в личную жизнь. В итоге часть активистов (из первой группы) отделилась от OutRage! и стала называться «Гомики, искореняющие скрытую сексуальность» (Faggots Rooting Out Closeted Sexuality — FROCS).

Публичным спикером новой организации стал Питер Тэтчелл. Благодаря его связям с журналистами FROCS организовали пресс-конференцию, на которой объявили о намерении предать огласке гомосексуальность 200 публичных людей, которые «лицемерно выступают против ЛГБТ». Самой громкой акцией организации стал публичный аутинг десяти священников Англиканской церкви в 1994-м. Активисты прервали церемонию ординации нового епископа графства Дарем Майкла Тернбулла, заявив о его гомосексуальности. Кроме того, они принесли с собой плакаты с именами других священнослужителей-гомосексуалов и призвали их сделать каминг-аут. Главная претензия активистов состояла в том, что Тернбулл и его коллеги всячески противостояли рукоположению геев в священники.

Время от времени, впрочем, выходцы из OutRage! использовали ещё более агрессивные методы аутинга, включая шантаж. Спустя год после акции в Дареме Питер Тэтчелл стал общаться с епископом Лондона Дэвидом Хоупом, в личной переписке призывая того сделать каминг-аут. История попала в прессу, которая стала делать предположения по поводу ориентации епископа. В итоге священнику пришлось собрать пресс-конференцию, на которой он сообщил, что участники радикального крыла OutRage! оказывали на него давление.

Такую же тактику OutRage! использовали и в общении с чиновниками. В 1995 году группа написала двадцати членам парламента, предупредив, что, если те не перестанут поддерживать гомофобные закон, OutRage! расскажет об их ориентации публично. Через два месяца один из политиков — Джеймс Килфеддер — умер от сердечного приступа в тот день, когда одна из газет планировала раскрыть его гомосексуальность. СМИ немедленно связали его смерть с давлением со стороны ЛГБТ-активистов.

Позже Питер Тэтчелл назвал акции аутинга «неоднозначной практикой» и заявил, что Outrage! делали большое дело, но, к сожалению, не сумели объяснить обществу, что аутинг должен применяться только к лицемерным политикам и общественным деятелям.

Сливы имейлов и подростки в конгрессе

Появление электронной почты и социальных сетей сделали аутинг доступнее. Настоящим чемпионом в этой сфере можно считать ЛГБТ-активиста Майкла Роджерса. В своём блоге BlogActive.com он тоже разоблачал политиков-гомосексуалов, поддерживающих дискриминационные законы.

В 2004 году Роджерс опубликовал записи разговоров в «Mega Mates Line» — телефонном сервисе знакомств для геев — с участием члена палаты представителей Эдварда Шрока. До этого республиканец активно поддерживал запрет на гей-браки и службу в армии представителей ЛГБТ. Неделю спустя Шрок свернул свою кампанию по избранию на второй срок.

Два года спустя Роджерс в своём блоге рассказал о гомосексуальности конгрессмена от штата Айдахо — Ларри Крейга. Он указал на то, что Крейг имеет отношение к скандалу в конгрессе, который случился в 1983 году: в то время несколько политиков подозревали в употреблении кокаина и сексе с несовершеннолетними. Роджерс описал и несколько случаев гомосексуальной связи Крейга, которые случились не так давно. Конгрессмен публично отрицал все обвинения, пока спустя восемь месяцев его не арестовали за «непристойное поведение в публичном месте» в компании мужчины. Крейг отрицал всё до последнего: «Я не гей. Я никогда не был геем. Я сорвался и принял неверное решение». Год спустя кандидат в президенты от республиканцев Митт Ромни публично отстранил политика от предвыборных дел и назвал его разочарованием американцев. «Он не просто бросил меня под предвыборный каток, он проехался по мне несколько раз», — рассказывал Крейг позже в интервью.

«Я не гей. Я никогда не был геем. Я сорвался и принял неверное решение»

Но, пожалуй, самый громкий случай, к которому имел отношение Роджерс, — знаменитый скандал с республиканцем Марком Фоли. В течение нескольких лет конгрессмен от штата Флорида вёл активную переписку с несовершеннолетними школьниками, которые проходили практику в конгрессе в рамках многолетней программы Сongressional Pages. Фоли, до этого не афишировавший свою гомосексуальность и отличавшийся гомофобной риторикой в конгрессе, регулярно атаковал молодых людей имейлами эротического содержания и назначал встречи у себя дома. Роджерс рассказал о гомосексуальности республиканца за месяц до того, как СМИ опубликовали переписки в электронной почте и свидетельства подростков. В результате расследования Фоли не получил уголовного срока, отделавшись репутационными потерями и проблемами с дальнейшей карьерой, так как все стажёры достигли возраста сексуального согласия.

Интересно, что большинство аутинг-скандалов происходило с участием членов американской Республиканской партии, известной своей консервативной позицией и противостоянием ЛГБТ. Однако со временем гомосексуалы, поддерживающие республиканцев, создали свою ЛГБТ-организацию GOProud и в 2011 году совершили аутинг Тони Фабрицио, руководителя предвыборного штаба губернатора Техаса Рика Перри, который использовал в своей кампании гомофобные постеры. «Тони Фабрицио не жертва. Он годами набивал карманы деньгами геев-республиканцев, а сейчас принялся их демонизировать, чтобы получить больше очков в политической гонке», — сказал руководитель GOProud Джимми Ласалвиа.

Никаких оправданий

В России аутинг пока ни разу не становился решающим инструментом политической борьбы. Видеокомпромат, где героя-мужчину снимают в компании юношей, намекая на сексуальный характер встречи, использовался лишь в бизнес-войнах и в театральных разборках и ни разу не выходил за рамки YouTube.

Два года назад сообщение о том, что в российской элите есть гомосексуалы, прозвучало из уст одиозного ЛГБТ-активиста Николая Алексеева. После этого в газете «Известия» вышел текст с прогнозом, что ЛГБТ-комьюнити будто бы готовится выступить с «разоблачением» гомосексуальности крупных российских чиновников и финансистов. А чуть позже на нескольких сити-бордах в Москве появились загадочные плакаты с логотипом газеты, именами государственных функционеров и разъяснением, что те «не геи». Плакаты не провисели на улицах Москвы и суток, их быстро демонтировали, а акция была признана заказным фейком. Впрочем, идея аутинга для политиков, которые могли иметь отношение к принятию дискриминационных законов (в частности, о «пропаганде нетрадиционных отношений»), в своё время была довольно популярна, а аргументы российских либералов почти не отличались от объяснений их западных коллег.

Идея аутинга для политиков, которые могли иметь отношение к принятию дискриминационных законов, была довольно популярна

И всё же сколько бы аутинг ни пытались извинить тем, что это политическое высказывание, на деле — это всегда вмешательство в личную жизнь другого человека. Более того, аутинг из политического инструмента всё чаще стал превращаться в банальное удовлетворение любопытства, подглядывание или просто неуклюжее журналистское действие. Самым громким скандалом последних лет можно назвать публикацию в The Daily Beast во время Олимпийских игр в Рио-де-Жанейро. Корреспондент издания активно сидел в дейтинговом гей-приложении Grindr в период Олимпиады и поделился своими наблюдениями, то есть рассказал, кто из жителей Олимпийской деревни гомосексуален. Материал вызвал большой скандал, и изданию пришлось извиниться и удалить текст. Со стороны The Daily Beast это было не только нарушение чужого частного пространства, но и очень опасный шаг: некоторые из спортсменов приехали из стран, где гомосексуальность всё ещё считается преступлением.

Два года назад телеведущая Ксения Собчак решила публично рассказать о гомосексуальности своего коллеги, объясняя это тем, что шоу-бизнес должен вести себя честно, впрочем, на следующий день удалила свой пост в соцсетях. Друзья и коллеги осудили Собчак, подчеркнув, что её жертва не лицемерный чиновник, так что аутинг нельзя оправдать никакими благородными мотивами.

Аутинг — оружие гомофоба

Современный аутинг опасен и тем, что ещё больше стигматизирует геев. И речь не только о личной мести или желании таблоидов получить сенсацию, а о государственных и общественных инициативах.

Например, в 2016 году сенатор от штата Техас Конни Бёртон внёс на рассмотрение закон, по которому школьные учителя стали бы обязаны сообщать родителям своих учеников всю информацию о них, в том числе подозрения в нетрадиционной сексуальной ориентации. «Это нарушение личного пространства и откровенная угроза ЛГБТ-подросткам. Школьные классы для многих детей являются безопасным местом, которого их хотят лишить», — посчитала Диэнн Куэллар, одна из местных ЛГБТ-активисток.

В Петербурге открылся магазин продуктов известного бизнесмена-старообрядца Германа Стерлигова, который вывесил табличку о запрете на вход геям.

Похожую стратегию однажды избрали и в России. Елена Климова, глава организации «Дети-404», рассказала, как парень-гомосексуал решил обратиться в петербургский центр психологической поддержки FROG. Рассказав о своей ориентации, в ответ он услышал: «У нас телефон не для п***растов». Психолог повесил трубку. Парень написал жалобу на имя руководителя центра Александра Бронштейна и услышал примерно такой же ответ. После этого Бронштейн опубликовал открытое письмо, в котором назвал гомосексуальность «грехом», прикрепив ссылку на страницу «ВКонтакте» гомосексуала. Вскоре пост удалили, и вместо него на официальной странице центра появилось видео с рассуждениями Владимира Путина о гей-браках в Европе.

Принудительный аутинг взяли на вооружение и российские преступники. В прошлом году в Санкт-Петербурге орудовала банда молодых людей как минимум из двадцати человек, которые знакомились с гомосексуалами через приложения, а при встрече избивали их и вымогали деньги под угрозой рассказать об их ориентации родственниками и друзьям. Преступники получали за молчание суммы в районе 100 тысяч рублей.

Аутинг больше не нужен

Нынешнее ЛГБТ-сообщество по большей части осуждает аутинг, считая его устаревшей и довольно опасной практикой. Бывшие активисты, использовавшие такой способ борьбы за равенство, открыто сожалеют о своих поступках. И действительно, к аутингу очень много вопросов. Кто из политиков заслуживает «разоблачения»? Кому это решать? Можно ли совершать аутинг в отношении людей, которые не наносили вред ЛГБТ-сообществу? Можно ли гарантировать, что лицемерный политик выдержит буллинг? Как быть, столкнувшись с аутингом в повседневной жизни?

В прошлом году жертва аутинга даже отомстила обидчикам. Миллиардер  из Кремниевой долины Питер Тиль фактически закрыл онлайн-журнал Gawker: издание обанкротили штрафы по судебным искам борца Халка Хогана (Тиль профинансировал его юридические расходы), чьё интимное видео было опубликовано на сайте. Основатель сайта Ник Дентон объявил поступок Тиля «персональной вендеттой» — несколько лет назад сайт выпустил сведения о его гомосексуальности — и нападением на свободу слова.

Справедливости ради, аутинг сыграл роль в борьбе за права ЛГБТ в мире. Резкие действия активистов привели к тому, что всё больше публичных людей рассказывали о своей сексуальности, а консервативные политики учились нести ответственность за свои поступки. Практика аутингов оказалась сдерживающей силой во время рассмотрения гомофобных законов. Но сегодня на Западе эту роль берут на себя парламентские процедуры и общественное давление. А этическая нечистоплотность аутинга очевидна даже противникам гомофобии.

Россия настойчиво демонстрирует гомофобию на государственном уровне: политик, который поддержит ЛГБТ, скорее лишится своего места в Госдуме, чем заслужит одобрение коллег. Дискриминационные законы выливаются в уличную агрессию по отношению к геям, а то и их истребление — как это происходит в самых консервативных российских регионах. Иными словами, в гомофобной среде аутинг становится во много раз опаснее: это уже не просто нарушение личных границ или инструмент давления на нерадивого чиновника (вроде коррупционных разоблачений), а возможная угроза безопасности.

©