Как один британский остров избавился от крыс

Властям одного британского острова удалось сделать то, что в истории человечества еще никому не удавалось. Они полностью избавились от крыс.

На свете не так много млекопитающих, которые в состоянии выжить практически в любых климатических условиях — от Арктики до тропиков, от мало кому известных островов до высочайших гор.

На такое способны люди (гомо сапиенс) и крысы. В особенности серые крысы, которых ученые называют Rattus norvegicus — то есть норвежская крыса.

И те, и другие живут практически везде. И те, и другие чуть ли не тысячелетия назад сообща проникли во все уголки мира, даже на никому не известные острова.

Но не на Южную Георгию. По крайней мере, сделали они это не сразу.

Этот остров в южной части Атлантического океана, в сотнях километров от ближайшего материка, впервые был замечен в 1675 году британским капитаном Энтони де ля Роше.

Но первым высадившимся на него ровно сто лет спустя человеком оказался другой британец — капитан Джеймс Кук, который и назвал остров Южной Георгией в честь правившего тогда короля Георга III.

При чем тут Норвегия или крысы, спросите вы.

А кто жил тогда на кораблях, кроме матросов и клопов? Да-да, крысы. Серые крысы.

И кто спустился на берег вместе с капитаном Куком? Rattus norvegicus, само собой. Между прочим, очень любознательные животные.

И вот тут этим крысам повезло. Жизнь удалась.

Дело в том, что остров так далек от любого материка, что, кроме тюленей, млекопитающих здесь не было. А значит, не было и хищников.

Морские птицы отсутствие хищников заметили и гнездились там десятками миллионов.

Каких птиц тут только не было — от большого конька (единственной певчей птицы Субантарктики) до качурки Вильсона. От желтоклювой шилохвости (разновидности уток) до альбатросов, от южных гигантских буревестников до пингвинов.

И вот на острове появились крысы и начали здесь заниматься двумя делами, которые им отлично удаются: размножаться и поедать все, что они могут найти. В особенности — птенцов и птичьи яйца. И вкусно, и жировой слой нарастает, что хорошо в Субантарктике.

Хорошо для крыс, но весьма плохо для популяций всевозможных птиц.

Птиц на Южной Георгии осталось мало. На 90% меньше, чем было при капитане Куке. Многие выжили лишь благодаря тому, что вокруг Южной Георгии множество мелких островков, до которых крысы (да и завезенные теми же людьми мыши), так и не смогли добраться.

Но дальше стало хуже.

Вплоть до второй половины XIX века мир не знал электричества. Для освещения помещений требовались свечки или масляные лампы. И для того, и для другого отлично подходят китовый и тюлений жир.

Китов и тюленей в прибрежных водах Южной Георгии было предостаточно. Этот факт был замечен китобоями — американскими, британскими, но в основном норвежскими.

Все они устремились в Южную Атлантику, чтобы добыть жира. Как можно больше жира. И тут же столкнулись с практической проблемой.

Холодильников и рефрижераторных судов тогда еще не было и быть не могло. А как тогда везти через полмира добытый китовый или тюлений жир?

Его надо было варить до определенной консистенции на близлежащем берегу.

На Южной Георгии норвежские китобои построили сразу несколько таких жироварен, территория вокруг которых вскоре оказалась завалена полуразделанными тушами животных.

В архивах хранятся письма очевидцев, описывавших стоявшую там невообразимую вонь.

И кто прибывал на Южную Георгию на этих норвежских судах? Ага, крысы и мыши.

Для них там был рай земной. Пойди налево — полусгнившая китовая туша. Вкусно.

Пойди направо — полусгнившие тюленьи туши. Тоже вкусно.

Пойди куда глаза глядят — и всюду птенцы и яйца. Еще более вкусно.

Так как на Южной Георгии нет ни одного дерева, птицы устраивают там гнезда либо в траве, либо в норах.

За что крысы им были очень благодарны.

Но со временем электрификация привела к падению спроса на жир, и в итоге китобои и охотники на тюленей позабыли про Южную Георгию, оставив крыс и мышей наедине с местными пернатыми. И оленями.

Норвежские китобои завезли на Южную Георгию северных оленей, чтобы питаться олениной в период пребывания на острове.

Недоеденные олени стали размножаться, поедать и вытаптывать всю имевшуюся на острове траву, отчего здесь началась эрозия почвы и, опять же, пострадали местные птицы. Ведь они, как уже было замечено, устраивали в этой траве гнезда.

Не прошло и века, как правительство Южной Георгии обеспокоилось судьбой местных птиц.

Да, вы не ослышались — хотя на Южной Георгии нет постоянного населения, там есть правительство, которое издает свои законы, печатает почтовые марки и пытается делать все, что положено правительству.

И вот власти Южной Георгии (проживающие на Фолклендских островах) решили спасти местных птиц и избавиться от норвежских завоевателей-грызунов.

План был смелым и неожиданным, так как до этого за всю историю человечества никому не удалось избавить сколь-либо крупную территорию от крыс. Это живучие твари.

Но у людей, живущих на островах южной части Атлантического океана, есть способность мыслить неординарно.

С оленями справиться было просто: достаточно было привезти на остров нескольких скандинавских охотников, которые благополучно их всех перестреляли. Власти даже слегка подзаработали на продаже оленины проходившим мимо круизным судам.

Нескольких оленей поймали и отправили на фермы на Фолклендских островах.

Но крыс ни перестрелять, ни переловить физически невозможно. Остается лишь один вариант — яд.

Но как отравить всю популяцию крыс и мышей на острове площадью более 4 тыс. кв км, покрытом горами и ледниками? Как?

Просто. Нанять три вертолета с очень, очень опытными пилотами, умеющими летать в любую погоду, в любых условиях и не боящихся гористой местности и сильных ветров.

Загрузить вертолеты таблетками бродифакума — родентицида, отличающегося двумя особенностями: крысы считают эту приманку невероятно вкусной, а кроме того, она смертельна для грызунов даже при разовом употреблении.

Затем сбрасывать этот яд на каждый (да-да, каждый !) квадратный метр Южной Георгии. GPS тут в помощь: если пилоты пропускали хоть один метр, они возвращались, чтобы обильно посыпать его бродифакумом.

Пилоты научились равномерно осыпать отравой даже склоны гор, так что где бы крысы и мыши ни находились, они неизбежно набредали на ядовитую вкуснятину.

На все эти ковровые бомбардировки бродифакумом ушло несколько лет. Ни один вертолет не разбился, несмотря на весьма сложный рельеф и тяжелые погодные условия.

Чтобы не было сомнений в том, что все грызуны были уничтожены до последнего, ученые регулярно проверяют, не появляются ли где-нибудь на снегу отпечатки мышиных и крысиных лап.

В 2016 году, вскоре после того, как остров посетил научно-исследовательский корабль, были найдены отпечатки лап одной крысы.

Весь тот район был опять усыпан таблетками яда, и крыса больше не показывала признаков жизни.

Кроме того, по всему острову была разложена приманка из арахисового масла, по которой легко определить, пытался ли кто-то ее грызть.

До сих пор не грыз никто.

Из птиц немного пострадали местные поморники, поедавшие отравленных крыс, но их популяция за два года восстановилась.

И вот теперь окрыленные успехом власти Южной Георгии одержимы новой идеей — очистить остров от всех посторонних животных и даже растений.

Все приезжающие на остров люди — а там работают экспедиции ученых, туда иногда заходят круизные корабли — должны сходить с трапа в абсолютно чистой обуви и одежде.

Каждый сантиметр любого груза, прибывающего на берег, внимательно проверяется в специальном карантине. В случае необходимости это помещение может быть полностью изолировано от окружающего мира.

Идет также борьба с уховертками — всеядными насекомыми, которые иногда проникают на остров в грузе овощей.

Каждый овощ, каждая картофелина тщательно инспектируются, а ввоз брокколи или зеленого лука категорически запрещен, так как уховерткам в них удобно прятаться.

Экологи пытаются уничтожить и чужеродные для этого острова растения, поливая их гербицидом.

Пока никто не придумал, как избавиться от завезенных сюда одуванчиков.

Но если удалось сделать, по мнению специалистов, невозможное — избавиться от крыс и мышей, одуванчикам стоит начать беспокоиться за свою судьбу.

А птицы, тем временем, начинают возвращаться на Южную Георгию, где сейчас, кроме одуванчиков и непогоды, им ничто не грозит.